/ 06 Сентября 2022
Директор ЦСМ Михаил Чураков прокомментировал в издании Коммерсантъ актуальные тренды социальной активности и благотворительности.

В 2022 году социальная реальность вокруг нас стремительно меняется. Трансформируется общественное мнение, меняются и кристаллизуются личные позиции. Соответственно изменяется массовое поведение, общественные ресурсы направляются по новым маршрутам на решение новых задач. 

Для оптимизации социального взаимодействия, в обществе, между обществом и государственными институтами эти тренды необходимо оценивать, менять государственную политику, отвечая на общественный запрос и одновременно... формируя его. Ведь государство инструмент не только насилия, как когда то сказал классик, но и воспитания, институт формирования договоренностей между гражданами, механизм регулирования работы социальных систем.

Изменениям в одной из важных сфер социальной активности — благотворительности — директор Центра «Социальная Механика» Михаил Чураков дал оценку в вышедшем сегодня материале издания «Коммерсантъ»  «Благотворительный отток».

Приводим далее статью полностью (размещена на https://www. kommersant. ru/doc/5547485).

«Благотворительный отток. Россиянам стало сложнее финансово поддерживать НКО»

Все меньше россиян могут позволить себе участие в благотворительности — таковы данные исследования фонда «Нужна помощь» и агентства Tiburon Research. В 2021 году 44,3% опрошенных были готовы к финансовым пожертвованиям, а теперь эта цифра упала до 37%. Параллельно количество россиян, регулярно участвующих в благотворительности, всего за год сократилось с 13,2% до 9,8%. Вместе с тем авторы исследования указывают: после ввода российских войск на территорию Украины в обществе выросла поддержка прежде не самых популярных направлений помощи — мигрантов, беженцев, пострадавших в военных конфликтах людей и СМИ. 

Социолог Михаил Чураков отмечает, что исследование не учитывает новый вид пожертвований — поддержку военных и пророссийских добровольцев, непосредственно участвующих в вооруженном конфликте.

С 2017 года фонд «Нужна помощь» совместно с агентством онлайн-исследований Tiburon Research проводят ежегодный опрос интернет-пользователей из крупных городов (с населением от 100 тыс. человек). Они изучают, как часто люди соприкасаются с деятельностью благотворительных организаций и как воспринимают их работу. В этот раз эксперты опросили 1,2 тыс. человек старше 18 лет.

Как оказалось, за последние 12 месяцев 75% опрошенных хотя бы раз участвовали в благотворительной деятельности, организованной специализированными организациями.

Авторы исследования отмечают, что это достаточно высокий показатель и он стабилен с 2019 года. Не меняется и список наиболее популярных направлений благотворительности. Так, 51,3% опрошенных передавали вещи (одежду, продукты и др.); 45,2% клали деньги в ящики-копилки в общественных местах; 35,8% отправляли СМС на короткий номер. Интересно, что при этом 67,4% респондентов признались, что они не отслеживают, куда идут их пожертвования.

Личное участие в благотворительности по-прежнему остается непопулярным — только 13,6% опрошенных работали в НКО в качестве волонтеров. А самая частая форма участия в благотворительности — подаяние на улице и в транспорте (бабушкам, инвалидам, беременным, на корм животным, помощь больным детям). Милостыню в течение последнего года подавали более 60% опрошенных россиян.

Но есть и важные изменения. Как отмечают авторы исследования, в 2020–2021 годах в России медленно, но «заметно и повсеместно» росла доля людей, которые участвовали в профессиональной благотворительности ежемесячно, то есть делали что-то из списка хотя бы один раз в месяц. В 2017 году их было 11,6%, а в 2021-м — уже 13,2%.

Но в 2022 году «частота участия» упала до 9,8%. Главным образом этот откат произошел в городах с населением менее 500 тыс. человек.

По-прежнему самое популярное направление пожертвований у россиян — «на лечение детей» (переводили почти 40% опрошенных). Затем следуют программы помощи бездомным животным (28%), малоимущим (20,6%), детским домам и домам престарелых (18,6%), а также детям-сиротам (15,9%). Эксперты подчеркивают, что этот список не менялся на протяжении всех лет наблюдений.

А вот список «антилидеров», наоборот, изменился. Традиционно сюда попадают наиболее стигматизированные группы. Их представителям, с одной стороны, сложнее всего сочувствовать, а с другой — с ними работают лишь единичные организации. Это прежде всего ЛГБТ+, заключенные и люди, освободившиеся из мест лишения свободы, люди с зависимостями, люди с ВИЧ. Суммарно этим категориям граждан помогает менее 9% опрошенных.

До 2022 года в число непопулярных в России направлений благотворительности входили также мигранты и беженцы. Однако ввод российских войск на территорию Украины привел к резкому росту числа беженцев из зоны боевых действий.

После этого выросло как число благотворительных программ, помогающих этой группе, так и численность людей, поддерживающих такие программы финансово,— с 2% в 2021 году до 6% в 2022-м.

Аналогичная тенденция замечена в направлении поддержки СМИ и информационных порталов. Как сообщал «Ъ», после начала военной операции Роскомнадзор заблокировал сайты множества российских и зарубежных СМИ, которые, по мнению ведомства, «дискредитировали» армию РФ и «распространяли заведомо ложные сведения» о происходящем на территории Украины. Одновременно платежные системы Visa и MasterCard заблокировали для российских карт трансграничные переводы, что оказалось серьезным ударом для многих медиапроектов, работающих за счет краудфандинга. Такие СМИ призвали читателей поддержать их финансово, и статистика показывает, что этот призыв был услышан. Число опрошенных, поддерживающих их работу, выросло за год с 1,6% до 4,3%. Еще одна примета времени — рост по направлению «Пострадавшие от стихийных бедствий и военных конфликтов» с 9% до 12%.

Авторы исследования спрашивали, почему люди жертвуют в благотворительные организации. Более половины (56%) делают это из сострадания, потому что сочувствуют нуждающимся. 26,2% назвали благотворительность нормой жизни, а 14,3% считают помощь долгом как граждан России. Зачастую этих мотивов оказывается достаточно: знание бренда организации не играло решающей роли для 53% из числа тех, кто совершил хотя бы одно пожертвование за последние 12 месяцев. Этот показатель практически не менялся на протяжении всех лет наблюдений.

По результатам опроса наметилась еще одна негативная тенденция: до 37% снизилась готовность «совершать пожертвования в благотворительные организации в будущем».

Это самый низкий показатель за всю историю наблюдений. Для сравнения: в 2020 году 39,7% опрошенных были готовы и дальше участвовать благотворительности, а в 2021-м — 44,3%.

Вместе с тем значительно выросла частота ответа «не доверяю благотворительным организациям, фондам»: теперь его выбирают так же часто, как «нет финансовой возможности» (56% и 55% соответственно). Год назад «не доверяли» всего 39,1% опрошенных, а про финансовые проблемы заявили 58,2%. "Мы ожидали падения частоты финансовой поддержки благотворительных организаций, ведь мы и сами крупный фандрайзинговый фонд. Но не ожидали, что он будет сопровождаться ростом недоверия к организациям«,— комментирует руководитель отдела исследований БФ «Нужна помощь» Елизавета Язневич. По ее мнению, «отдельного внимания» требует анализ информационного поля вокруг работы некоммерческих организаций последних месяцев.

Директор Центра гуманитарных технологий и исследований «Социальная Механика» Михаил Чураков считает, что в исследовании не раскрыто еще одно направление благотворительности, стремительно набравшее вес в объемах помощи в последние полгода,— поддержка воюющих армий и добровольцев России и ЛДНР. По его словам, цифры сборов исчисляются здесь уже сотнями миллионов рублей, число участников — десятками миллионов. "Вероятно, этот феномен, изменение структуры проблематики повлияли на снижение показателей по другим традиционным направлениям благотворительной деятельности«,— говорит господин Чураков. Снижение объемов традиционной частной благотворительной помощи, по его мнению, выглядит «очень вероятным» в связи с прогнозируемым снижением российского ВВП в целом. Впрочем, о конкретных цифрах, добавляет Михаил Чураков, говорить сложно, поскольку велик разброс экспертных оценок даже по макропоказателям развития российской экономики.

Наталья Костарнова.